Миша пресытился жизнью. У Миши была депрессия. Миша просто устал жить. Устал работать за копейки, устал учиться заочно, устал от всей этой поганой страны под названием Россия.
Сначала, на заре своей депрессии, Миша не унывал. Он только окончил школу и поступил в ВУЗ, однако, это его обрадовало. Все твердили, что после ВУЗа, ему открыты все пути-дороги.
Однако по прошествии некоторого времени, все чаще и чаще, Миша ловил себя на мысли что его, где то наебали и будущее у него так себе. И ничего ему не открыто, а можно сказать даже наоборот, в каком то смысле.
Начитавшись в интернетах охуительных историй про безысходность, Миша пришел к выводу, что максимум, ему светит, должность какого ни будь быдломенеджера в каком-нибудь поганом офисе, где он будет въебывать всю жизнь.
И пошло поехало. У Миши испортился аппетит, он начал выпивать чаще, друзья от него не то что бы отвернулись, но стали как то холодней относится, так как Миша постоянно трындел о том, что у него нет цели в жизни, что все суета сует и все мы умрем. Друзья крутили пальцем у виска и уделяли Мише все меньше и меньше времени.
Не умея найти себе места, Миша стал отдаляться от общества. Проще говоря, стал хикковать. Выходил из дома только затем, что бы купить сигарет и еды. Себе и Котейке, который кстати говоря хоть и был ужасно похож на небезысвестного всем Пидрилу ебаного, породы золотая шиншилла, но все таки иногда шутки шутил, и скрашивал Мишино одиночество.
Также, важно было то, что Миша все чаще и чаще стал думать о смерти. Сначала просто о смерти, потом о самоубийстве. Раздумья продолжались почти год.
К чести Миши, надо признать, что он, не собирался отступать и собирался завершить начатое, то бишь суицид. При этом он подобно всяким слюнтяям не пытался таким образом привлечь к себе внимание, не хотел, что бы его пожалели. Нет. В самоубийстве он видел логичное завершение своего бессмысленного жизненного пути. В конце концов, сколько великих людей покончили с собой — Маяковский, Сократ, Гитлер. Да тьма их, всех не перечислишь.
А тянул он только по одной причине — Мише было важно, сделать все правильно, в конце концов, у него был огромный выбор, и никто его не торопил. Поэтому, Миша сидел перед своей пекой дни и ночи напролет читая статьи о суицидах, просматривая видео о них же.
А проблема была в следующем. Миша сразу отверг повешение, прыжок под поезд и огнестрельное оружие. Огнестрел понятно почему (не было его у Миши), а повешение, было для Миши чересчур неприятным, вульгарным и долгим способом. Так же и с поездом. Мише, почему то не хотелось что бы то, что он привык считать собой, а именно его тело, разорвало на куски и в виде мелкого фарша и крошева из костей разбросало по округе.
Поэтому, Миша сначала остановился на вскрытии вен. Однако, погуглив, он понял, что это слишком ненадежный способ. Утопление ему не понравилось из за слишком долгих (по мнению Миши) мучений. Поражение током было как то очень обыденно и пошло.
Однако, через две недели раздумий, Миша пришел к выводу, что самым подходящим способом будет падение с высоты. Прыгнул и раз! Ты уже мертв. Решив таким образом, Миша отправился спать.
С утра, закуривая и почесывая Котейку за ухом, Миша понял что больше тянуть нельзя, если делать — то сегодня.
Посидев до обеда в интернетах, Миша побрился, оделся, почистил ботинки и пошел в близлежащий ТЦ, где приобрел бутылку "Баккарди" и пачку "Собрание", которые положил в черный пакет и пошел осуществлять задуманное.
На крыше многоэтажки, куда Миша влез, было ветрено и мокро, однако для Миши это уже не имело никакого значения. Жить ему оставалось ровно столько времени, сколько потребуется для опустошения бутылки рома.
Присев на катушку от кабеля, которую сюда занесли хуй пойми как и хуй пойми для чего, Миша свинтил крышку с бутылки, и отсалютовав бутылкой небу сделал первый глоток. Занюхал рукавом и закурил.
Через полчаса и треть выпитой бутылки, Миша был пьян. Время от времени, он, шатаясь подходил к краю крыши, и смотрел вниз как будто прокладывая себе маршрут полета. Он даже приметил место, которое, как ему казалось было ну просто создано для того что бы туда падали и разбивались к ебеням самоубийцы вроде Миши.
Когда Миша закуривал хрен знает какую по счету сигарету, он услышал лязг железной двери, через которую он сам недавно пролез на крышу. Обернувшись, он чуть не упустил на пол бутылку, из которой уже собирался отпить. И было чему удивляться, на крыше стояла тян, и видимо от ветра, гулявшего на крыше, и надувшего Мише глаза, чудилось ему, что вокруг тян присутствует как бы ореол из мягкого желтого света.
— Так вотт... Ты какая, теплая ии лампо..вая, — промолвил Миша и выпил.
Тян без слов подошла к катушке, на которой сидел Миша и пристроилась рядом. Для 10-ти градусов тепла и холодного ветра, она очень легко одета, — отметил Миша. После чего снял свою парку и отдал тян, справедливо рассудив, что без пяти минут трупу, парка уже ни к чему. А тян может простудиться и заболеть.
Тян приняла парку и накинула ее на плечи. Предложенным ромом тоже не побрезговала. Так они и сидели, передавая бутылку друг другу, куря Мишины сигареты и глядя на панораму города, которая открывалась с высоты этой крыши.
Миша, который всю жизнь был робок с девицами и в своей жизни имел половую связь только с одной девушкой, не знал, что говорить и стоит ли говорить вообще, поэтому, просто изредка бросал на тян беспалевные взгляды. Под конец "осмотра", он решил, что тян собою весьма недурна. Чуть выше среднего роста, волосы черные как смоль, тонкие и правильные черты лица, глаза синего цвета, — линзы, наверное, — подумал Миша, на месте так же была и ладная фигура которую скрывала теперь парка Миши которая для тян была велика
Когда бутылка иссякла, а Миша опьянел еще сильнее, он протянул молчаливой тян свою ладонь и сказал что он, мол, Миша. Тян просто кивнула. Мишу это совсем не удивило, опьянение сказывалось, наверное.
И вот, час истины настал. Миша прикурил последнюю в своей жизни сигарету, остаток пачки засунул в карман парки которая все так же была надета на тян, и снова подойдя к краю, стал курить и глядеть вниз.
Мозг, даже отравленный алкоголем, понимал что щас случится что то непоправимое, и как мог сигнализировал Мише что прыгать не надо, что тут, знаешь ли 19-ый этаж, и что... А иди ты на хуй! — сказал Миша мозгу, и последний раз окинув взглядом, виды города и тян, которая стояла теперь тоже почти у края глядя на Мишу.
Миша шутовски поклонился тян, и, не выпуская сигарету из зубов без разбега, без толчка, упал в 19-ти этажную пропасть спиной вперед.
И уже в полете, за три, четыре метра до земли, он понял, КОМУ он шутейно поклонился и понял, что на том свете точно будет весело. #паста #lm
